«Миледи» для Павла I.
Из книги А.И. Обухова «Загадки и тайны истории России», Луга, 2009
«Миледи» для Павла I.
Когда произносится слово «миледи», то перед глазами встает образ обаятельной злодейки леди Винтор, созданный воображением знаменитого Александра Дюма-старшего. Именно она, по замыслу писателя, противостояла д'Артаньяну, Атосу, Арамису и Портосу на страницах неувядаемого шедевра-романа «Три мушкетера». В отечественной же истории есть своя «миледи», отнюдь не выдуманная богатейшей фантазией французского романиста, который любил повторять: «Для меня история — это гвоздь, на который я вешаю свои сюжеты». Так вот этот сюжет, говоря словами Александра Дюма, является «гвоздем» настоящим, вбитым по самую шляпку в хитросплетение интриг времен императора Павла I. И если в произведении мастера приключенческого жанра лилльский палач бросил отрубленную голову леди Винтор в реку Лис, то героиня этого рассказа благополучно дожила до восьмидесяти трех лет и закончила свое земное существование 1 марта 1849 г. Звали ее Ольга Александровна Жеребцова.
Нельзя сказать, что о ней историки не писали. Писали, но только давно, в конце девятнадцатого века. А вот широкому кругу современных российских читателей это имя стало известно после публикации в перестроечные годы романов, рассказов и повестей Марка Алданова (Ландау), являвшегося писателем – эмигрантом первой послереволюционной волны. Вслед за опубликованными произведениями Алданова, «косяком пошли» рассказы российских писательниц, открывших для себя и читателей эту интереснейшую личность российской истории.
Ольга Александровна Жеребцова (1766 – 1849 г. г.) была родной сестрой последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова. Род дворян Зубовых вел свое начало от татарского баскака (сборщика дани) Амрагата, принявшего христианство и ставшего боярином при Иване III. Отец Платона и Ольги (кроме них были три сына – Николай, Дмитрий и Валериан, а также две дочери – Екатерина и Анна), считал себя уже десятым коленом крещенного баскака. Как только двадцатидвухлетнему секунд-ротмистру конной гвардии Платону Александровичу Зубову улыбнулась судьба, все семейство сразу же перебралось в Петербург.
Александр Зубов, занимавший до того времени пост вице-губернатора на окраине России, был назначен обер-прокурором Первого департамента Сената, ведавшего важнейшими вопросами государственного управления. Что же касается его дочери, то Ольга переехала в столицу уже будучи замужем за А.А. Жеребцовым, вскоре ставшим камергером. Ольга Александровна Жеребцова была радушно встречена самой императрицей, нашедшей в ней разительное сходство со своим фаворитом. Впрочем, давайте и сами всмотримся в изображения этих двух близких родственников. Да, и он и она красивы и обаятельны. Вместе с тем, если в облике Платона Зубова сквозит некое сибаритство и изнеженность, то с портрета Ольги Жеребцовой на нас смотрит не только красивая женщина, знающая себе цену, но и особа властная и решительная.
Все, по началу, складывалось великолепно. Ольга Жеребцова купалась в лучах славы своего брата, на которого «пролился золотой дождь». Однако время показало, что в отличие от мягкого Платона его сестра, обладавшая гораздо большим умом и амбициями, может вести самостоятельную и рискованную игру. Многие царедворцы, увлекшиеся сначала красотой Ольги, а затем оценившие ее проницательность в расстановке сил у трона, считали за честь побывать в роскошном особняке, подаренном родственнице фаворита самой императрицей.
Однако время, когда благоденствие семейства Зубовых закончилось, можно рассчитать не только по дням, но и по часам, и минутам. Произошло это утром 6 ноября 1796 г. в девять часов сорок пять минут. Вышедший из покоев Екатерины II доктор Роджерсон произнес: «Все кончено». Находившийся на пороге опочивальни наследник престола Павел, хрипло крикнул: «Я ваш государь! Попа сюда!»
Нет нужды говорить о нововведениях Павла I, которые не только всколыхнули все дворянство, но и в скором времени привели к заговору против императора. В это заговор, судя по одним источникам, оказалась втянутой и Ольга Жеребцова, а судя по другим – она была одним из главных фигурантов этого дела. А в деле этом был еще один момент, который уж точно нес для Павла I смертельную угрозу. Речь идет о том, что «непредсказуемый» император резко повернул внешнеполитический курс России. Этот резкий поворот от союза с Англией и Австрией навстречу к Франции и стоил ему жизни.
Как известно, первым руку дружбы Павлу I протянул Наполеон Бонапарт, велевший пошить великолепные мундиры для полутора тысяч русских солдат, оказавшихся в плену у французов после неудачной компании в Голландии, из-за бездарного командования англичан. С запасом продовольствия и со своим оружием они были отпущены в Россию, что несказанно удивило император Павла Петровича, заявившего: «С Бонапартом можно иметь дело!» После этого русский император заключил мир с Францией и начал разрабатывать проект совместного похода в Индию для нанесения, как бы сейчас сказали «асимметричного удара». Согласно этому плану, составленному Павлом I, русско-французская армия общей численностью 70 тыс. человек (35 тыс. русских и 35 тыс. французов), под общим командованием маршала А. Массена, должна была захватить «жемчужину Британской короны».
Командовать казачьим корпусом, входившем в состав экспедиционных войск, император назначил донского атамана Матвея Ивановича Платова. Будущий герой Отечественной войны 1812 г. к этому времени уже четвертый год томился в Петропавловской крепости из-за того, что спас жизнь одному из ненавистных Павлу I братьев Зубовых, а именно Валериану. Вот как сам атаман Платов вспоминал события тех лет: «Вдруг услышал я в коридоре гам и говор, и услышал скрип ключа в замке. Сотворил я крестное знамение и решил: «Видно, пришел час положить голову на плаху!» Вижу свет фонарей, вижу коменданта крепости князя Сергея Николаевича Долгорукова и слышу, как говорит он мне:
— Матвей Иванович! Государь император повелел соизволить, чтобы вы как можно скорее явились ко двору!
Я сначала подумал, что это дьявольское наваждение, и перекрестился еще трижды.
— Да как же мне во дворец, — сказал я, — на мне вся свитка истлела.
Тут же отвели меня в покои коменданта, побрили у цирюльника, помыли, дали чистое и вернули мою казацкую одежду. А минут через десять стоял я уже в царском чертоге. На длинном столе был раскатан длинный плант, и государь, позвав меня, соизволил спросить:
— Видишь эту дорогу на планте? Это прямой путь от Оренбурга в Индию.
— Вижу, великий государь, — отвечал я.
— Ты знаешь эту дорогу? Она знакома тебе?
И вспомнил я каземат, как крыса бегала по мне, и подумал: «Лучше в ад, чем обратно в крепость».
— Знаю!»
В начале 1801 г. Павел I выслал в сторону Индии русский авангард – 11 полков донских казаков. В наказе атаману Платову и генералу Орлову император сделал такую приписку: «Карты мои идут только до Хивы и Амударьи реки, а далее ваше уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индейских им подвластных».
Вот тут-то на авансцену истории и выходит Ольга Жеребцова. Некоторые исследователи считают, что английский посланник в России Чарльз Уитворт – блестящий сердцеед и великосветский ловелас, сумел влюбить в себя нашу героиню и сделать ее своей союзницей в организации заговора против Павла I. Другие же, к которым присоединяется и ваш покорный слуга, не без основания думают, что Ольга Жеребцова, посвященная в тайны высокой политики, сама вовлекла в заговор Уитворта. Именно она сообщила посланнику о готовящемся походе в Индию. Это был беспроигрышный ход. Как известно из истории, заговорщикам всегда нужны деньги.
Правители «туманного Альбиона», узнав о готовящемся «предприятии», скупиться не стали. Организаторам «срыва затеи» Уитворт пообещал огромную сумму в два миллиона рублей золотом. Конечно, эту сумму даже не с чем сопоставить в современном исчислении. Но кто сказал, что Индия для Англии стоила меньше?
Известно, что без адюльтера в этой истории не обошлось, как и во всех детективных историях. Только вот та любовь, которую в свете разыгрывали Ольга Жеребцова и Чарльз Уитворт, имела под собой совсем иную подоплеку. Разыгрывали, видимо, хорошо, так как и два века спустя у любителей женских романов на глаза наворачиваются слезы, при чтении описаний поступков импульсивной особы, бросившей семью и помчавшейся за изгнанным дипломатом. Впрочем, не буду торопить события.
Вполне понятно, что местом встреч заговорщиков стал особняк Ольги Жеребцовой. Здесь, под звон бокалов, генерал-губернатор граф Пален, бывший душой заговора, собирал блестящую гвардейскую молодежь и сановников, оттертых на второй план новыми любимцами Павла. Говорят, что Ольга Жеребцова, решив использовать давнее знакомство с императором, предлагала свой план сведения счетов с ним. Мол, она, напросившись на аудиенцию, сразит Павла отравленным стилетом. Правда, заговорщики решили «пойти другим путем…»
Дальнейшие события развивались следующим образом. За несколько недель до цареубийства (11 марта 1801 г.), Чарльз Уитворт был вынужден покинуть Петербург, так как Павлу I донесли об оскорбительных высказываниях посланника в его адрес. Тут же из Петербурга исчезла и Ольга Жеребцова. Ее исчезновение и было объяснено окружающими «испепеляющей страстью» замужней женщины к экс-дипломату. Но вот что писал по этому поводу в своих воспоминаниях П. В. Лопухин, которому О.А. Жеребцова приходилась родственницей: «За несколько дней до 11 марта 1801 г. Жеребцова нашла более безопасным для себя уехать за границу и в Берлине ожидала исхода событий. Как только известие о кончине императора Павла дошло до Берлина, Жеребцова отправилась дальше, в Лондон. Там она получила от английского правительства сумму, соответствовавшую двум миллионам рублей. Эти деньги должны были быть распределены между заговорщиками… Но Жеребцова предпочла удержать всю сумму за собой, будучи уверена, что никто не отважится требовать… вознаграждения.» Ну что ж, наша «миледи», за которой стоял возвративший свое могущество клан Зубовых, рассчитала все верно и стала обладательницей огромного состояния, позволившего ей проживать вдалеке от России до 1810 г., когда утряслись все страсти.
Что же касается упомянутого похода, то казакам не пришлось «омыть сапоги в Индийском океане». В марте 1801 г. в районе Гурьева казачий авангард получил известие о кончине Павла I, и вступивший на престол император Александр I велел казакам возвращаться домой.
Но вернемся к нашей «миледи». Ее дальнейшая жизнь складывалась удивительно. Что там для нее какой-то Уитворт! В Англии она одержала победу над самим принцем Уэльским – будущим королем Англии Георгом IV. Следствием их бурного романа было появление у О. А. Жеребцовой сына, которому была дана фамилия Норд.
Судьба распорядилась так, что Ольга Жеребцова пережила не только всех Зубовых, но и своего мужа и двух детей, родившихся в браке. Кстати сказать, покинутый муж Ольги Александровны – камергер Александр Алексеевич Жеребцов встретил Отечественную войну 1812 г. предводителем дворянства Петербургской губернии. Именно он назначил проведение губернского дворянского собрания на 20 июля 1812 г., когда было принято решение о формировании ополчения. Напомню, что в его составе находилось 2670 ратников из Лужского уезда. А.А. Жеребцов возглавил четвертую дружину ополченцев, остановившую французов на дальних подступах к Петербургу. Сражались с французами и два сына А.А. Жеребцова, один из которых погиб в Бородинском сражении. Говорят, что Ольга Жеребцова ежегодно в конце августа посещала Бородино вплоть до своей смерти, отдавая тем самым дань запоздалой материнской любви своему погибшему сыну.
Наша «миледи» не оставила после себя ни дневников, ни воспоминаний. Вероятно, все это было «взрывоопасно». Ведь об апоплексическом ударе, от которого якобы, Павел I и умер, всерьез писали аж до конца 19 в. Правда, свой словесный портрет этого осколка екатерининской эпохи оставил в «Былом и думах» А.И. Герцен, посетивший О.А. Жеребцову в 1840 г. Вот что он писал: «Одиночество и несчастье не сломили ее сильного характера, а сделали его только угрюмее и угловатее. Точно дерево средь зимы, она сохранила линейный очерк своих ветвей, листья облетели, костляво зябли голые сучья, но тем яснее виделся величавый рост, смелые размеры, и стержень, поседелый от инея, гордо и сумрачно выдерживал себя и не гнулся от всякого ветра и от всякой непогоды».
Ну что ж, этим свидетельством русского писателя мы и завершим встречу с «миледи» русской истории, жизнь которой была полна неразгаданных тайн и невероятных приключений.
А.И. Обухов,
член-корреспондент Петровской академии наук и искусств (СПб)
